Гордон А.В. Феномен протеста в крестьянских культурах // Крестьяноведение. 2023. Т.8. №3. С. 6-26.
DOI: 10.22394/2500-1809-2023-8-3-6-26
В статье рассматривается явление протеста как форма жизнедеятельности крестьян в докапиталистических классовых обществах, не находящая адекватного истолкования в популярных подходах, где делается упор на антагонистичной природе этих обществ и игнорируются возможности сбалансирования противоречий в контексте социального взаимодействия субъектов и где, абсолютизируя фактор жестокой эксплуатации крестьян, оставляют без внимания эффективность и значимость их сопротивления. Особенность явления крестьянского протеста обуславливается природой крестьянства как социальной общности, находящейся в отношениях автономности и зависимости от макросоциальной среды («часть-общество, часть-культура», по формулировке А. Кребера‒Р. Редфилда). Совмещение отношений автономности-зависимости уходит корнями в глубокую древность, отчетливо проявляясь уже в мировосприятии земледельческих социумов первобытности. Антропологи обращают внимание на магические связи с могущественными внешними силами, благосклонность которых достигается пожертвованием определенной части производимого крестьянами продукта. Мифологема своеобразного баланса услуг по древнейшему принципу do ut des сохраняется в патриархальном мировосприятии в классовых обществах, притом что сам баланс поддерживается повседневными видами сопротивления крестьян чрезмерному изъятию своего продукта, как и отпором грубым притеснениям личного характера. Такое сопротивление, концептуализованное Дж. Скоттом в понятии «оружие слабых», подразумевало саботирование господских распоряжений, их несвоевременное и ненадлежащее исполнение, утаивание вещей или попустительство порче хозяйского имущества. Открытое выступление, бунт в таком контексте означал исчерпание потенциала ненасильственного сопротивления. Участники добивались восстановления справедливого, с их точки зрения, порядка в отношениях с господами, прибегая к крайним видам неповиновения: от распашки господской земли и порубки леса до прямых проявлений вандализма и мародерства, включая расхищение господского имущества, поджог усадеб, издевательство или даже убийство господ и тех, кто в глазах крестьян представлял ненавистный им порядок. Высшие формы традиционного социального протеста, именуемые крестьянскими войнами, оборачивались опустошением целых областей и многочисленными человеческими жертвами. Притом, оставаясь во власти традиционного мировосприятия, в своем стремлении к замене утратившего в их глазах легитимность правителя крестьяне не добивались упразднения социальной иерархии. Во главе угла оставалось восстановление автономности общинных порядков и прав хозяйствования на земле. Крестьянская революционность возникает с разрушением традиционного мировосприятия, которое подрывалось внедрением извне эгалитаристских, социалистических, анархистских идеологем.
Крестьянские движения, крестьянские культуры, крестьянские войны, социальный протест, ненасильственное сопротивление, бунт, революция в России, В.И. Ленин.
Гордон Александр Владимирович, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН. 117418, Москва, Нахимовский проспект, д. 51/21.
E-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
Мерль Ш. Переоценка результатов советской сельскохозяйственной политики в свете сегодняшних успехов // Крестьяноведение. 2019. Т.4. №1. С. 45-69.
DOI: 10.22394/2500-1809-2019-4-1-45-69
Очевидные успехи политики В.В. Путина требуют переоценки советской сельскохозяйственной модели. Автор задается вопросом, насколько большевистский подход учитывал чаяния российского крестьянства, и рассматривает ограничения «социалистического индустриального сельского хозяйства». Чтобы оценить достижения советского сельского хозяйства, автор опирается на показатели урожайности и надоев с 1913 года, поскольку на протяжении всего советского периода они оставались стабильными в том смысле, что были поразительно низкими для сельского хозяйства, основанного на крупномасштабном и отчасти механизированном производстве. Разрыв в урожайности с соседними капиталистическими странами увеличивался с 1930 по 1991 годы. Значительный и устойчивый рост урожайности с 2000 года не позволяет объяснять неудачи советского сельского хозяйства плохими почвами, особенностями климата или природными ограничениями —виной всему была сельскохозяйственная политика. Вопреки якобы «революционному обновлению» социалистическое сельское хозяйство даже в годы всемирной «зеленой революции» не продемонстрировало ни одного значительного скачка производительности. Автор видит основную причину этого в «инфантилизации» сельскохозяйственных производителей (крестьян, глав колхозов и совхозов) вследствие недоверия и скрупулезного контроля «сверху». В советский период сельхозпроизводители не распоряжались своими полями. Ситуация ухудшилась, когда плановая экономика в 1960-е годы обеспечила сельское хозяйство недостаточным количеством неэффективной техники, не соответствовавшей западным стандартам. Хотя необходимое оборудование и знания об организации производства можно было получить на Западе, в Советском Союзе не завершилась механизация растениеводства и животноводства. Статья начинается с описания запросов, поведения и ожиданий крестьянства в ходе революций 1905 и 1917 годов, затем, уделяя особое внимание кратким периодам роста урожайности—1924–1930, 1953–1958, 1965–1970 и 1986– 1991—автор обращается к основам советской сельскохозяйственной политики, разработанным В.И. Лениным и И.В. Сталиным, предлагает краткий обзор подходов к сельскохозяйственному развитию, предложенных Н.С. Хрущевым, Л.И. Брежневым и М.С. Горбачевым, и завершает статью обозначением причин успешности политики В.В. Путина.
социалистическое сельское хозяйство, сельскохозяйственная политика, индустриальное сельское хозяйство, инфантилизация крестьян, классовая дифференциация, В.И. Ленин, И.В. Сталин, Н.С. Хрущев, Л.И. Брежнев, М.С. Горбачев, В.В. Путин
Мерль Штефан, доктор исторических наук, профессор Билефельдского университета; Университетская ул., 25, 33615, Билефельд, Германия.
E-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.